Жестокая машина репрессий оставила свой кровавый след и на судьбе 83-летней Ольги Пимурзиной

Кажется, и в том, что день памяти жертв репрессии приходится именно на это время года - самый темный, пасмурный, грустный период, есть глубокий смысл. Сколько безвинных людей было брошено в тюрьмы, отправлено в ссылки, расстреляно, подвергнуто ужасным мучениям и страданиям в вошедшие в историю страны трагичной и позорной страницей годы репрессии. Сколько семей годами жили в полной неопределенности, в горе и страхе…

Жестокая машина репрессий оставила свой кровавый след и на судьбе 83-летней Ольги Пимурзиной, родившейся и выросшей в поселке Новая Сихтерма, сегодня живущей в Базарных Матаках.

И сегодня глаза переполняют слезы, когда вспоминаю свое детство, прошедшее в сиротстве, нищете, страданиях, - рассказывает Ольга Максимовна. - В пять лет я осталась без мамы. Она, несчастная, скончалась, когда рожала шестого ребенка. И он после этого недолго прожил. Мы, пятеро разновозрастных детей, остались на попечении отца.

Их отец, Максим Казанков, в годы Великой Отечественной войны работал секретарем Старосихтерминского сельсовета. Видимо, по тому времени был человеком просвещенным, грамотным. "У папы был очень красивый почерк", - вспоминает Ольга Максимовна. И эта семья, как и другие односельчане, бедствовала.

А в мае 1943 года в их дом нагрянула страшная беда - арестовали отца.

- Когда мы утром проснулись, отца уже не было. Увели ночью, даже не позволив разбудить нас, чтобы попрощаться. А утром несколько человек пришли с обыском. Даже фотографию, на которой папа с мамой вместе, отодрали от стены и унесли с собой…

Почему арестовали их отца, какое преступление он совершил - детям никто этого не разъяснил. К этому времени пришла с фронта похоронка на их старшего брата - его забрали на войну, когда он работал в Казани. Еще один их брат учился в ФЗУ, сестра - в педучилище в Аксубаево. Дома остались только 12-летняя Оля и ее братишка Вася, бывший моложе сестры на два года.

В тот год вернулась домой их сестра Вера, окончившая педучилище. Ее назначили работать в Староматакской школе. Забрав братишку и сестренку, девушка переехала в это село. Здесь они жили в очень трудных условиях. Готовый рухнуть на их головы старый дом, голод, лишения… Не было одежды, и поэтому оба ребенка на протяжении года не могли ходить в школу. Позднее учителя и руководство села посоветовались и отправили Васю в детдом.

- С этого дня оборвались наши связи. Я не могла и переписываться с ним, и разузнать, где он находится. До сих пор болит сердце от этой утраты, - говорит Ольга Максимовна.

Спустя какое-то время и ее сестра Вера выходит замуж за военного и уезжает с ним. Оля остается совершенно одинокой. Вернувшись в отчий дом в Старой Сихтерме, живет в нем одна. Попробовала уехать к родным, проживающим в городе Иваново, но не смогла ни на учебу, ни на работу устроиться, потому что в те годы жителям села не давали на руки никаких документов.

Хорошо еще, вернулись в район уехавшие в другой край сестра с мужем. Зятя Оли - Сергея Желтухина, служившего военным фельдшером, назначают заведующим районным отделом здравоохранения. С его помощью Ольга прошла учебу на трехмесячных медицинских курсах и начала работать вакцинатором в санитарно-эпидемиологической станции. Трудилась в этой организации до самого выхода на заслуженный отдых. Вышла замуж за базарноматакского парня Геннадия Пимурзина, жила с ним душа в душу, в любви и согласии. Они вырастили и воспитали троих детей. Наладилась, текла в своем русле жизнь, в семейных, служебных хлопотах шли год за годом. Но душу не покидала боль за трагическую судьбу отца.

---

В 25 томах Книги Памяти увековечены имена более 50 тысяч жертв политических репрессий в Татарстане.

Даже в небольшом Алькеевском районе число жертв политических репрессий достигает 600.

---

 

 

- Мы никогда не верили в виновность отца, - говорит Ольга Максимовна. - Каким врагом может быть человек, живший в одинаковых условиях с односельчанами, трудившийся от темна до темна. Мы чувствовали, что он стал жертвой ложного доноса, но ничего не могли поделать в его защиту. Эта трагедия разрушила жизнь нашей семьи. Если бы отца не репрессировали, то наши детство и юность не были бы столь горькими, и братишка бы рос вместе с нами. Папе так хотелось, чтобы мы учились. Сестру устроил в педучилище, а меня собирался выучить на врача. К сожалению, эти мечты оборвались.

Когда в стране повеяло гласностью, у Ольги Максимовны окрепла надежда выяснить судьбу отца в заключении, вернуть ему честное имя.

- В один год в районной газете начали публиковать списки алькеевцев, попавших под репрессию, а спустя многие годы реабилитированных. Я с большим волнением и нетерпением ожидала сообщения об отце. Когда пришла газета с материалом о реабилитации отца, не знала, что делать от радости, снова и снова перечитывала это небольшое сообщение, - рассказывает Ольга Пимурзина.

И уже вскоре в ее адрес пришло письмо из редакции "Книги Памяти" при Кабинете Министров Татарстана. Его содержание:

"Ваш отец Казанков Максим Антипович, 1890 года рождения, уроженец деревни Старая Сихтерма, проживавший там же, работавший секретарем сельсовета, арестован 11 мая 1943 года. осужден 20 декабря 1943 года Судебной Коллегией Верховного Суда ТАССР по статье 58-10 часть 2 ("За клевету на Советскую власть"). Приговор: 8 лет лишения свободы, поражение прав на 3 года. Умер 4 апреля 1944 года в Казанском пересыльном пункте. Реабилитирован 27 октября 1995 года по Закону РФ. Его имя увековечено в Книге Памяти жертв политических репрессий Республики Татарстан (том 6, стр.256).

Ольге Максимовне подарили и Книгу Памяти с вписанным в нее именем ее отца. Она бережно хранит эту книгу в обложках серого цвета, часто берет ее в руки и осторожно перелистывает страницы, словно хочет так довести отцу копившиеся всю жизнь в душе грусть, печаль и боль…